"Хазары верили, что первый и последний человек, Адам,
старший брат Христа и младший брат Сатаны, был сотворен из семи
частей. Сотворил его Сатана: мясо из глины, кости из камня, глаза,
скорые на зло, из воды, кровь из росы, дыхание из ветра, мысли
из облаков, а ум из быстроты ангелов. Но создание это не могло сделать
ни одного движения, пока в него не вдохнул душу его настоящий и второй
отец, Бог. Когда душа вошла в него, Адам прикоснулся своим правым
большим пальцем к левому, мужским к женскому, и ожил. В двух мирах –
невидимом, духовном, созданном Богом, и видимом, материальном,
сотворенном неправедным экономом дьяволом, – лишь один Адам являет
собой чадо обоих творцов и часть обоих миров. Позже Сатана заточил
в его тело двух падших ангелов, и в них явилась такая похоть, что они
до скончания веков не смогут ее насытить и усмирить. Первого ангела
звали Адам, а второго Ева. У Евы вместо взгляда были сети, а вместо
языка – веревка. Выглядела она как большая застежка или как путы...
Адам сразу начал стареть, потому что его душа была перелет ной птицей,
она разделялась и переселялась в другие времена. Вначале Адам был
создан только из двух времен – мужского и женского, в себе самом.
Потом – из четырех (они принадлежали Еве и ее сыновьям – Каину,
Авелю и Сифу). Но потом число частиц времени, заключенных в
человеческий облик, постоянно множилось, и тело Адама росло, пока
не превратилось в огромную державу, похожую на державу природы, правда
другого состава. Последний из смертных всю жизнь обречен блуждать
внутри головы Адама в поисках выхода, но он его не найдет, потому что
вход в тело Адама и выход из него нашел один только Христос.
Огромное тело Адама лежит не в пространстве, а во времени, но нелегко
обуться в чудо и из слов смастерить лопату. Поэтому не только душа
Адама переселяется во все последующие поколения (и переселение душ –
это всегда лишь переселение од-ной-единственной души – души Адама),
но и все смерти потомков Адама переселяются и возвращаются в его
смерть, созидая таким образом из отдельных частиц одну, огромную
смерть, соразмерную его телу и его жизни. Это выглядит так же, как
если бы перелетные птицы улетали на юг белыми, а возвращались черными.
Со смертью своего последнего потомка умрет и сам Адам, потому что
в нем повторяются смерти всех его детей. И тогда, как в басне
о вороне и чужих перьях, соберутся Глина, Камень, Вода, Роса, Ветер,
Облако и Ангел и каждый заберет назад свою часть Адама. Так они
разъединят его, и он исчезнет. Плохо тогда придется тем, кто отпал от
тела Адама, от тела праотца человека, потому что они не смогут умереть
вместе с ним и как он. Они станут чем-то другим, но не людьми.
Поэтому-то ищут прачеловека Адама хазарские ловцы снов,
поэтому составляют они свои словари, глоссарии и алфабетиконы. Правда,
следует иметь в виду, что снами хазары называют совсем не то, что мы.
Наши сны мы помним, лишь покуда не посмотрим в окно: стоит в него выглянуть,
и сны забываются навсегда, разлетаясь в прах. У хазар же по-другому.
Они считали, что в жизни каждого человека есть узловые
моменты, отрезки времени, которые можно уподобить ключам. Поэтому
у каждого хазара был особый посох, на котором в течение всей жизни
он вырезал (как будто делал запись в долговой книге) все, что
чувствовал в моменты озарений или высшей полноты жизни. Каждая из
таких отметок получала имя одного из животных или драгоценных камней.
И она называлась сном. Таким образом, для хазар сон был не просто
днем наших ночей, он мог быть и таинственной звездной ночью наших
дней. Ловцами, или толкователями, снов были священнослужители,
которые истолковывали знаки на уже упоминавшихся посохах и создавали
из них словари биографий, но не такие, какие подразумевает древнее
значение этого слова, как у Плутарха или Корнелия Непота. Это были
сборники безымянных житий, составленные из мгновений просветления,
когда человек становится частью тела Адама. Ведь каждый человек
хотя бы на одно мгновение своей жизни превращается в частицу Адама.
Если все эти мгновения собрать вместе, получится тело Адама на земле,
но не в форме, а во времени. Потому что лишь одна часть времени
освещена, проходима и доступна. Это часть времени, из которой состоит
Адам. Все остальное для нас тьма, и пользуется этим остальным кто-то
другой. Наше будущее – это рожки улитки: оно прячется от нас, стоит
только ему нащупать что-то твердое, а видно его только тогда, когда
оно полностью выходит наружу. Адам так смотрит всегда, потому что тот,
кто знает все смерти всех людей, причем заранее, до самого конца
света, знает и будущее этого света. Поэтому только тогда, когда мы
включаемся в тело Адама, мы и сами становимся провидцами и отчасти
собственниками своего будущего. В этом состоит главная разница
между Сатаной и Адамом, потому что дьявол будущего не видит.
Вот почему хазары искали тело Адама, а женские и мужские книги
хазарских ловцов снов представляли собой нечто вроде икон Адама,
причем женские отображали его тело, а мужские его кровь. Разумеется,
хазары знали, что их чародеи не смогут полностью составить его тело
или представить его в словарях-иконах. Часто они даже рисовали такие
иконы, на которых не было никаких ликов, а изображались два больших
пальца – левый и правый, женский и мужской пальцы Адама. Потому что
любая частичка Адама, если ее удавалось отыскать и вместить в словарь,
могла ожить и прийти в движение только после того, как соприкасались
эти пальцы, мужской и женский. Поэтому хазары в своих словарях особое
старание прилагали к тому, чтобы составить именно эти две части тела
Адама – большие пальцы. Считается даже, что это им удалось, а на
остальные части тела у них не хватило времени. Но у Адама время есть,
и он ждет. Так же как его души переселяются в его детей и возвращаются
как смерти этих детей в его тело, и часть его огромного тела-державы
может в любой момент в каждом из нас быть убита или ожить. Достаточно
пророческого соприкосновения больших пальцев. Мужского и женского.
При условии, что за этими пальцами стоит хотя бы одна сотворенная нами
часть тела Адама. При условии, что мы стали его частью..."
Милорад Павич. Хазарский словарь (мужская версия)